Два сына и четыре дочки

Дима: В браке мы уже 18 лет, и нашей старшей дочери в этом году исполняется 18 лет. Слава Богу, мы познакомились и пришли в церковь вместе, но детей у нас ещё не было. Все наши дети родились в Господе. У нас сейчас шестеро детей.

Алёна: Муж планировал только двоих сыновей. А у нас первый сын родился вторым, а второй последним — а остальные девочки. Муж что хотел, то и получил, двух сыновей. Я утешаюсь этим.

Дима: У меня в голове была модель семьи: двое мальчишек, с небольшой разницей в возрасте. Как и в моей жизни: у меня есть старший брат. Мы с ним в детстве ссорились, ругались, доходило до драк. Но когда стали старше, поняли, что очень близкие люди.

В браке Бог научил нас брать на себя ответственность. Слава Богу, за всё это время мы ни разу не пожалели, что у нас столько детей! Как бы сложно ни было, но это своя ноша, которая не тянет!

Через детей я почувствовал любовь, которой нас любит Господь. То, как мы к ним относимся: как к наследникам, к родным, любимым – так же относится к нам Бог!

Вот ситуация: ребёнок совершил нехороший поступок – сразу появляется осадок в сердце, нам больно от того, что он сделал. В Библии написано: «Гневаясь, не согрешайте». Наше наказание детей не должно быть в гневе, так как мы можем наказать их несправедливо, «рубануть с плеча», при этом не дать им возможности реабилитироваться. Благо, моя жена мудрая! Когда были моменты, что кто-то из детей что-то натворил, она говорила мне об этом только тогда, когда никого из них не было рядом. Например, когда мы вдвоём куда-нибудь едем, она говорит, что Даниил сделал так-то и так-то, и я начинаю «кипеть», но его рядом нет, и я не могу его наказать. Это и хорошо, когда гнев проходит, я начинаю прорабатывать эту ситуацию в голове и думать: «Что же сделать? Как же наказать его?» Наказание ребёнка не должно быть целью: «Вот, возмездие!» Важно, чтобы он не повторял больше ошибок. Начинаешь думать, искать что-то эффективное, но при этом наказание всё равно должно быть уроком.

Алёна: Лишение — это, наверное, самый эффективный способ наказания!

Дима: И «ремешок» тоже бывает, но, когда детей много, младших воспитывать не надо. Они воспитываются сами, на примерах старших. Если старших воспитывать правильно, младшие автоматически тянутся к ним. Они даже выглядят немного взрослее, чем старшие. Это заметно, когда дети начинают раньше говорить.

Когда Алёна забеременела в шестой раз, я понимал, что буду носить её на руках. Для женщины родить шестерых детей — это подвиг! А что я ещё могу? Я же сам не вынашиваю ребёнка.

Я стал себя ловить на том, что, возможно, старшим не давал столько любви, как младшим. Но я объяснял всегда это тем, что был молодым, без опыта, а опыт приходит со временем. И я начал стараться больше проявлять внимания и заботы к старшим, общаться с ними. В них нужно вкладывать, сеять. Я им говорю: «Я плодов ещё не видел в вас, но я буду продолжать сеять и верю, что семя взрастёт!»

Алёна: Самое интересное, что плоды видят окружающие, а мы не всегда. Про Даниила говорят, что он умеет себя вести в обществе и это тоже большой плод.

Дима: Алёне как-то сказали: «У вас такие дети хорошие!», а она в ответ: «Но вы же не знаете, какие они дома». А ей с мудростью заметили: «Хм, дома — это черновая работа, без неё никак».

Чтобы наказание было эффективным, и больше не повторялось, нужны разговоры, не физическое воздействие. Как-то я поймал себя на мысли: «Мой ребёнок совершил проступок, я хочу его наказать, но чего я больше всего жду?» Оказывается, я жду, чтобы он сам ко мне пришёл и раскаялся в том, что совершил. И я подумал: «Как нам бывает порой сложно прийти к Богу, а Бог именно этого больше всего от нас ждёт! Нам так сложно, а Он готов нас простить, Его сердце растает, если его ребёнок придёт к Нему сам, раскается.

Дети учат нас, мы учим детей!

Алёна: Чтобы выстроить доверительные отношения с детьми, основанные на любви и уважении, нужно быть чуткими к ним. Быть внимательными к тому, что если ребёнок о чём-то попросил, не делать вид, что ты не услышал просьбу, а выполнить её. Потому что часто, когда мы разговариваем с детьми, спрашиваем: «Почему ты не сделал так, как я тебя попросил?», а они отвечают: «Ну, ты же тоже не сделал тогда, когда я тебя просил!» То есть, они видят пример, они учатся у нас, они запоминают. Нужно быть внимательным и, конечно, любить, несмотря ни на что: «Ну, не сделал. Но ты же не стал от этого хуже! Ты не перестал быть сыном или дочкой для меня»…

Дима: Я думаю, что одного ребёнка воспитывать сложнее, особенно в неверующей семье. Когда судят подростка за жестокое преступление, его мама кричит: «Он не мог этого сделать! Он хороший!» Она знает его хорошим. И если он единственный ребёнок, он просто не живёт в этом семейном социуме. Все его друзья за пределами семьи. Дома он один, а за пределами — другой. Когда двое или трое детей в семье, легче, потому что между ними происходит контакт: всё прозрачно, всё всплывает. Главное — не пройти мимо, вовремя среагировать! Часто бывает, что мне нужно идти на работу, но что-то происходит между ними, я просто откладываю работу. Я остаюсь дома, и, может быть, проповедь займёт 30–40 минут, не просто общение, а проповедь, потому что были проступки, конфликт –– кто-то пострадал. Часто бывает, что оба друг ко другу несправедливы, каждый гнёт свою линию, тут обязательно надо вмешаться мне как отцу, как человеку с авторитетом, «встряхнуть» их, поставить напротив и начать объяснять, проповедовать.

В нашей семье была любимая традиция — построение – так смешно было. Если кто-то что-то совершил и надо узнать кто — старшие строятся. Стоят все по возрасту, ты спрашиваешь: «Кто это сделал? Настя, ты это делала? (хотя знаешь, кто виновник, чувствуешь же) Даниил, ты сделал?» «Нет, не делал». «Ксения, Александра?» Аня и Тима тогда были ещё маленькими, прибегут тоже встанут и смотрят. А мы продолжаем дальше: «Круг замкнулся. Так кто же всё-таки?» И начинаем по новой. И вот на втором, третьем круге всё же кто-то сознаётся.

Надо вмешиваться в их социум, в их общение, и в этот момент нельзя всё оставить и уйти, нельзя, чтобы они оказались на самовоспитании, надо объяснить, кто прав, а кто нет.

Исцеление

Алёна: У нас сначала родилась дочь. Ей было примерно два с половиной года, когда сыну было четыре месяца. У дедушки в комнате стояли таблетки — клофелин, никто не знал об этом, на пузырьке не было этикетки. Она побежала в его комнату поиграть, а я в этот момент была с Даниилом. Я в эту комнату обычно не ходила, и у меня даже мысли не возникло заглянуть, что она там делает. Потом она приходит, и я вижу, что ребёнок хочет спать, говорит: «Спать хочу». Было три часа, я положила её спать. И потом я насторожилась: через час сна ребёнок хочет проснуться и не может, начинает всхлипывать – что-то не так. Телефонов никаких нет. Я побежала к соседу, который недавно установил телефон, вызывать скорую. Приезжает скорая, говорят, похоже на отравление, спрашивают, что ели, что пили. Заходим в комнату, где она играла, там рассыпаны таблетки. Они сладкие, сколько съела неизвестно, но понятно, что много, не только для взрослого, тем более для ребёнка. Скорая приехала в четыре, до полшестого не могли вену найти, чтобы сделать укол.

Ребёнка увезли в больницу, сутки не подпускали к дочери и ничего нам не говорили. В это время мы молились как умели, как научились на детском уровне – это, наверное, было самое мудрое и верное решение. Самая сильная молитва, когда ты ничего не можешь, ты молишься: «Ты мой Господь, Ты моё упование!» Через сутки нас перевели в закамскую больницу, и папа находился там с ней. Самое интересное, что через два дня дочку выписали – ребёнок бегал по отделению и мешал больным и персоналу работать. Я считаю, что это просто нереально, это чудо — ребёнок здоров, без всяких последствий!

Дима: Ещё одно свидетельство, связанное с моей травмой. У меня была травма: автобус наехал мне на ногу так, что раздавило всю ступню. Когда меня отвезли в больницу, медсестра боялась переложить мою ногу на рентген аппарат, опасаясь, что у меня случится травматический шок, я сказал, что сам помогу ей это сделать. Когда делали рентген, пришёл врач, я ему сразу сказал, что у нас пять детей и мне нога нужна здоровая, соберите, пожалуйста. Он посмотрел и сказал: «Посмотрим, что покажет рентген, если кость пятки будет целая, попробуем собрать, а если нет, нужно будет обрезать». Пятка была целая, и он четыре часа до утра собирал мою ногу. Ногу собрал, но сказал, что всё это будет постепенно отмирать. Не буду говорить подробности, но были кости наружу, которые начали отсыхать. Есть такое заболевание — остеомиелит, считается, что оно неизлечимое. Если в кость попала грязь, будут свищи наружу, и рана не заживёт. Прошло уже больше трёх лет, у меня нет никаких свищей. Конечно, вид ноги сейчас неполноценный, но я могу ходить и даже быстро ходить.

Как через годы пронести любовь, быть влюблёнными друг в друга

Дима: Это Господь, без Него никак.

Алёна: Желание служить другому, слушать и слышать, желание участвовать в его мыслях порой. Желание жить для мужа. Когда ты живёшь не для себя, а для кого-то — в этом, наверное, и есть секрет.

Дима: Любить друг друга и быть счастливыми. Невозможно сделать кого-то счастливым, если не будешь счастлив сам. Показывайте своим детям любовь, показывайте, что самый близкий человек — это ваш муж или жена, что вы семья.

Алёна: Дети увидят это и научатся, им захочется так же. Самое главное — это любовь от Господа, прежде всего, любить Господа.

Наталья Сунцова